Котельников Сергей Иванович

Социокультурные технологии

24.05.97 г. Лекция N2.

Котельников. ...в феноменологическом жанре я вам вчера рассказывал через байки. Феноменологически со мной даже можно согласиться, что это есть. Более того, я могу выстроить их в исторический генетический ряд. Например, я могу выяснять, как произросла такая точка зрения, что симбиоз технических наук с техническим исскусством (с изготовлением) - по сути сбой внутри производства - стал моментом технологизации. Тогда я должен, во-первых, проследить историю инженерии, которой как минимум три тысячи лет (начиная с египтян), потом я должен вспомнить, что во Франции был Гаспар Монж, который основал технический университет, в котором ему удалось каким-то образом совместить ремесло с исследованием - возникли технические науки. Потом через 10-15 лет один француз  привез все эти дела в Россию и основал филиал этого университета в Санкт-Петербурге. Тогда благодаря Ломоносову это все сильно котировалось, и к 1917 году мы имели самую мощную и самую продвинутую инженерную страту в мире.

Она-то и стала (к несчастью с точки зрения культурного политика) основным двигателем Октябрьского переворота. Так как она была ущемленной на фоне других (была довольно сложная стратовая структура общества) - она стала субъектом. переворота и индустриализации...

Но все это историософские реминисценции по поводу случившегося. Это, конечно, продвигает к самоопределению. И даже в план-карту работ культурного политика можно записать дисциплину: ведение историко-культурных исследований по поводу .... технологизации. Можно, но в проспекции все не очень ясно. Чего здесь не хватает? Изобрел себе такой объект - технологизацию. Что дает такое видение? Получается дисциплина не очень хорошая, какая-то естественнонаучная. Сколько можно наблюдать? Не хватает искусственного инструмента, чтобы в нее вставить. Логично? Так как нет никакой гарантии, что мои аналитические опусы куда-то попадут, а не останутся у меня в кармане. Книжку можно написать. Я вот написал статью про кинематограф в 1991 году, где буквально камня на камне не оставил от всех проектов. И ничего, они даже об этом не знали. Хотя по этому сценарию все и произошло.

Глядя в родное сообщество методологов, я нахожу там отмычку - что нужно сделать. Отмычка лежит в попытке ответить на вопрос: что может или не может быть технологизировано?.. Кстати, как только я сменил объект, я должен приписывать ему совершенно другие характеристики. Как вилите, я все с большим основанием приговариваю об экспансии. Но это пока приговаривания. Технологизация, а почему экспансия? Как я могу объяснить или строить разные сценарии, что будет захватываться в очередной раз.

В естественном видении нельзя ответить на этот вопрос. Там же какой-то демон внутри сидит - что движет этими людьми? Почему продолжается ЭТО?

Задается вопрос: раз уж происходит такая экспансия, что по принципу может или не может быть технологизировано? Что неподвластно технологизации? Если обращаться за консультацией к историку, то он скажет, что если взять опыт Штатов или наш, то социокультурыные институты этому делу сильно мешают, поэтому надо ГУЛАГ. Американцы по-своему рспорядились, но им легче - люди, сорванные с насеста, оторваны от культурной среды.

Но как быть с вопросом - что можно технологизировать? В шестидесятые годы в Московском методологическом кружке произносится очень грубый и резкий тезис: технологизировать можно мышление. Глядя на эту схему, ответ кажется очевидным. Мало ли какие частные точки зрения на технологии могут быть, которые в социокультурном теле реализуются как частные и куда-то все сдвигающие? Если мы хотим оседлать процесс технологизации, сделать его соразмерным неизвестному целому, по крайней мере не разрушающим чего-то, что нам дорого (в плане ценностей), нужно задать вопрос: что провокаторов, социокультурных двигателей этого процесса объединяет?

Вводится фикция - идеальный объект, который называется мышлением. Дальше утверждается, что если нам удастся на отдельной досточке промыслить, что это такое - мышление, и потом эту конструкцию впихнуть в эту компанию, но только не внутрь, а в объект, соразмерный нашим идеям (на схеме внизу), то тогда что-нибудь и получится.

На схеме тогда будет - технологизация мышления.

Пошли дискуссии о мышлении, вся история становления периода содержательной генетической логики, про которую рассказывал Сазонов. Может ли быть мышление как всеобщее?

Была точка зрения психологов. Работы двадцатых годов по психологии мышления известны. Но они там занимались в основном не мышением, а некими эманациями, присущими человеку как существу -носителю психики. Хотя были очень серьезные, близкие к деятельностному подходу работы. Например, они размышляли над мышлением на материале решения задач. Методологи (почему я спросил, как можно мыслить мышление) мыслили не о мышлении, а о решении задач . Был целый кластер работ - исследование мышления на материале решения задач. Естественно, в школе.

В связи с этим замыслом первым делом методологическая братия оседлала педагогику (в шестидесятые годы). Но выяснилось, что глобальной задаче - надстроиться над всем - это не очень соответствует, поскольку как-то в компании фигур, приобщенных этому гигантскому движению по технологизации, фигура педагога непонятно, каким образом светится. В конце концов это выяснили, но затравщиками там кто-то другой выступал. Педагога не очень поминали, а инженера, проектировщика, - социокультурных операторов. А педагогические технологии - сбоку припеку, они и сейчас такими остаются.

Как устроено американское образование? Например, художественное. Впрочем, считайте, что я про любое образование говорю. Что такое художественная школа, которая готовит телевизионных менеджеров? Она устроена примерно так, как система олимпийской подготовки (помните, я вам рассказывал?). Они паразитируют на обычных школах. Приходит кто-нибудь с телевидения и говорит: "Хотите, я вам заполню нишу эстетического воспитания? А вы мне за это арендуете класс." Пригоняют педагогов (на самом деле - мастеров). Тренер приходит в школу и говорит: "Я тут физкультуру буду преподавать". А на самом деле он материал будет отбирать. Вот и у них: дети якобы что-то снимают, под это идет комплекс дисциплин, а на самом деле все это задумано для того, чтобы мальчика или девочку, которые проявили себя соразмерно большой технологии кино-шоу-бизнеса, выдернуть и сделать ее функционером.

Вот ответ на вопрос, почему там нет театра, - это не технологизируемая несмотря на старания Станиславского, отрасль. А вместо театра идут мюзиклы. Когда туда приезжает какой-то занюханный театр - "Современник" - это производит фурор, поскольку они случайно попадают в самую точку - им уже осточертели эти мюзиклы. И кто-то решил, что неплохо бы провернуть колесо немножко вперед. "Все актеры у нас депрофессионализированы" - говорят социокультурные менеджеры. Поэтому с большим удовольствием газета, которая всем этим заправляет - "Нью-Йорк что-то там..." - устроила им серию суперрецензий. Ослушаться этой газеты нельзя. Что она сказала - так оно и есть. Поэтому они приехали туда на коне, думая, что они гении, понесли туда наше искусство. И наверное, сейчас туда еще куча наших театров ломанет. И получится большой провал, такой же, как случился в 1988 году после того, как в Россию приехал Сотбис. Все это идет по одному сценарию.

Приезжает Сотбис, устраивает выставку и покупает за бешеные деньги картины наших художников. После этого вся художническая братия, которая вынуждена была распределять свои картины через художественные советы в запасники или продавать ширпотреб со сталеварами в Дома культуры, вся братия ломит за бугор и начинает продавать соц-арт, или так называемый, "страх по перестройке". Народ-то за бугром испугался: что в России происходит? Все было раскручено и два-три года крутилось с бешеной силой, художники заработали большие деньги, а потом все странным образом обломилось. И повисло.

Эту ситуацию описывает Дондурей в том сборнике, который я вам рекомендовал в списке литературы. Ситуация совершенно идиотская с точки зрения социокультурного политика, который должен просчитывать всеь процесс наперед.

Вернемся к самоопределению. Что можно технологизировать? Мышление. Утверждается, что мышление как бы одно. По этому поводу были шутки со стороны психологов... Одно у всех. И нужно строить технологию мышления. Вам Борис Васильевич рассказывал, что где-то до 1963 года, когда Лефевр сказал, что нужно заниматься не мышлением, а деятельностью, так оно и шло. Были построены схемы технологизации мышления на материале решения задач и конструирования знаний. Схема двухплосткостного знания построена как сборка операций, в этом смысле - технология. Операции по замещению, оперированию в верхнем знаковом слое, отнесению и так далее.

Все работы этого периода имеют, конечно, объектный план. Скажем, работы Розина по реконструкции геометрии. Но сама его работа, его движение и дискурс были как бы нормированы этой идеей. Он сам двигался в проекте технологии мышления, на себе его нес. Соответственно, создавался образец  мышления. А дальше встал вопрос, что с этим делать. В конце пятидесятых – начале шестидесятых годов предполагалось, что продвинуться можно через педагогику. Если мы научим детей этому, то дальше они, попадая в соответствующие типы деятельности, всех мужиков… унасекомят.

Была программа, которую реализовал известный вам академик Давыдов. Она так примерно и называлась: будем делать обучение под науку. Тогда, до революции Лефевра, проектированием не занимались. Взяли научное мышление как базовое. Его операционализировали и технологизировали как мышление по производству знаний. И до сих пор это движение в педагогике как одна из ветвей инновационного образования – называется развивающее обучение. Я вынужден был вынимать своего сына из класса развивающего обучения и отдавать учительнице, которая гордилась тем, что она учит традиционно.

Это следы той попытки технологизации. Получается, что ход был неудачный. Попытались надстроиться, а сами встали в ряд. Почему? Потому что не все позиции охватили, а только науку. Последствия очень неприятные. Дети умные, но мыслят понятийно, так как конструирование понятий, знаний есть основной момент воспитания этого мышления. Я неправ?

Елисеева. Это если как положено его реализовать, а как по факту получается...

Котельников. Слава Богу, что там масса нетехнологических стыковок. Они технологизировали обучение математике и грамматике. Когда дело доходит до географии, они не знают, как быть.

А с технологической точки зрения, если смотреть на школу, там совершенно другие процесс является ядерным. Некоторые говорят, что это процесс социализации.

Берут другие образцы, не на формирование мышления, а на что-то другое, например, понимания,- другие - получаются дети с каким-то другим перекосом перекосом, которые куда-то не встраиваются , тоже не социализуются , но иначе, чем давыдовсекие дети. Таких инновационных площадок очень много. В частности, киношкола. Но у них по другим причинам.

Лефевр сделал великое дело, когда сказал, что хватит заниматься мышлением в смысле апелляций к материалу решения задач и науки. Нужно заниматься беспризорными проектировщиками. Методология быстренько перекинулась в сферу проектирования и началась ассимиляция других сфер деятельности. В частности, проектирования. Конечно, через осмысление того, что такое инженерия – был такой период в шестидесятых годах

И развернулась гигантская история (на пару десятилетий) по технологизации уже не мышления, а чего-то большего, что было названо сначала (если вы помните по лекциям Сазонова) деятельностью. А где-то к 1976-1977 году возникает технология, претендующая на технологизацию мыследеятельности. Она называется программирование.

Это вам в качестве возможного хода. Имеет это отношение к социокультурной политике или нет- будем решать дальше.

Возвращаемся к социокультурному материалу. Надо подумать, нет ли здесь очередной ошибки, насколько этот ход может быть принят, приемлем ли стратегически для социокультурной политики. Появляются сомнения, о которых мы поговорим обязательно в следующей сессии. Я решил задачу восстановления того, что было в прошлый раз. На самом деле это был не дидактический прием, когда я говорил вам, что перечисляю точки зрения, а ретроспективное воспоминание о собственном самоопределении, или самоопределения того сообщества, к которому я себя причисляю. Методология разворачивалась как экспансирующая, захватывающая разные сферы деятельности, с гигантской социокультурной целью технологизации мышления, деятельности и затем мыследеятельности.

Может быть, за этими реминисценциями вы усмотрите ответ на вопрос, намек - на какое целое содержится в вопросе о функциях социокультурных технологий. Если мы на доску кладем технологизацию мыследеятельности, то каждая частная технология как некий след этого гигантского процесса технологизации (неизвестно чего – всего) имеет какую-то функцию в этом целом. Деструктивную, конструктивную, но какую-то имеет. Например, даже если оставаться в рамках  навязанной моему мышлению категории системы, смотрите, что происходит: я в качестве целого указываю на процесс – технологизация. А технологии – это что такое?     Это слепки, сгустки, следы процесса технологизации.

Форд, находясь внутри процесса технологизации, произвел след своим мышлением и мыследеятельностью и изобрел конвейер со всем прочим, которое функционировало 15 лет. Но что нам диктует категория системы? Я не должен относиться к этому следу, как к ушедшему раз и навсегда, так как этот след имеет функцию. Если детально разбирать категорию системы, которую в наших кругах изобрели в начале шестидесятых годов, что она говорит? Распространенная байка по этому поводу. Представьте себе реку, река течет в русле – изгибы, наносы отмели, рукава и так далее. Все это есть морфология, направляющая процесс. Спрашивается: устройство берегов и русла влияет на то, как движется водяная масса? То, что процесс производит в качестве своих следов . Как говорит Марача, у него появляются опоры.

Если теперь сказать, что морфология заполняет какое-то функциональное место (а функциональное место по определению есть пустое), то вопрос о функциях социокультурных технологий – в чем? - становится более осмысленным.

 

(схема 4)

 

В зависимости от того, какое заполнение попало на функциональное место, происходит влияние через эту связь на всю функциональную структуру в целом, на которой сидит процесс. Таким образом, произведенная кем-то технология определяет течение всего гигантского процесса технологизации. Если мы ставим задачу технологизации мышления всех, мы не можем не учитывать, что же они наканстролябили. Давайте вернемся к этому. Историко-морфологический или историко-социокультурный анализ здесь нам очень важен.

 

Сейчас сменим жанр и вернемся к байкам.

В таком историко-мыслительном и социокультурно-аналитическом контексте я могу очень долго размышлять над глобальным процессом технологизации. Анализировать его истоки в жанре анализа источников его возникновения, как это проделывал Борис Васильевич. Можно это делать в жанре инвентаризации сопутствующих процессов. Считать, что технологизация – это виртуальный процесс, который мы усматриваем, потому что не в состоянии охватить гигантский перечень близких, сопутствующих, опирающихся (или на которые он опирается) процессов. Например – могу огласить список:

-                            развитие инженерии;

-                            появление технических исследований;

-                            возникновение технических наук (17-18-19 век);

-                            возникновение проектирования и проектного подхода как отличающегося от инженерного;

-                            разделение труда, специализация, мануфактуризация, посадка определенных социокультурных страт, профессий на части процессов;

-                            рационализация, стандартизация как предпосылки возникновения первых индустриальных цепочек;

-                            интенсификация производства, конвейеризация, труды Тейлора по научной организации труда – по операционализации и инструментализации этих процессов. были написаны в начале века, когда каждая операция раскладывалась на составляющие, они сшивались определенным образом. Все наличные профессии Тейлор инвентаризировал и описал на бумаге. Они потом в менеджеральном порядке были реализованы.

Все это – предпосылки. Но при чем здесь технологизация, не очень понятно. Ясно, что эти процессы какое-то непосредственное отношение имеют, без них ничего бы не случилось. Но это все тот же жанр. Он нас мало продвигает к тому, чтобы быть конструктивно встроенными в этот процесс, не оставаться наблюдателями и аналитиками. Следовательно, из этих наблюдений и инвентаризаций должна быть конструктивная выжимка, которая позволяет социокультурному политику действовать соразмерно тенденциям технологизации.

Вообще говоря, в методологических кругах есть история попыток конструктивизации идеи технологизации – начиная с шестидесятых годов, где-то в 1986 году (в частности, благодаря работам Петра Щедровицкого) конструктивный джентльменский набор, относящийся к процессу технологизации (а не к технологиям) был составлен. Я их перечислю.

1) К технологизации (к находящемуся в русле технологизации) имеет отношение все, что имеет отношение к искусственному воспроизводству в стиле Форда). Воспроизводства чего? Всего, чего удается.

2) Технологизация – это построение единиц (модулей), которые обладают способностью собираться (процедура сборки является рамочной) в различные комплексы и разбираться (вчера я говорил – утилизироваться), а сейчас новый акцент – встраиваться в другие комплексы, в том числе и в другие технологии – новые. Старые разбираются, в новые вставляются. Но это будет технологическим действием (актом технологизации) только если старая технология использована в качестве материала: разобрана, валентности проанализированы и прицеплено новое. Если вы проанализируете, что происходит внутри больших технологий (скажем, компьютерных), вы обнаружите, что те, кто нарушает принцип сборки-разборки и переноса материала, загибались. Хотя все техники этой работы были отработаны еще в предпринимательской деятельности – на каждый следующий шаг набирались новые предприятия, но с учетом цикла жизни того, что на старом предприятии жило.

Например, история фирмы IBM. Приходит к ней Билл Гейтс и говорит: я сделал операционную систему под ваш персональный компьютер. А у них голова болит: надо Apple догонять, непонятно, куда девать гигантские старые машины, японцы суетятся, страшный ажиотаж – все раскупают персональные компьютеры вплоть до того, что на работу покупают как рабочий инструмент за свои деньги. IBM купила операционную систему и заглотала гигантскую наживку, на которой потом повисла. Хитрый ушлый Гейтс заложил модульное условие: операционную систему я имею право продавать не только вам, но и другим производителям персональных компьютеров. Выделил себе такую единицу, которая к несчастью для IBM стала полным модулем. Soft идет отдельно от железа. Гейтс заложил основание этой линии, конечно, подготовленной существованием гигантских математических страт, которые до этого сидели на других делах, он их ассимилировал, мобилизовал и попер. Теперь IBM – никто (постепенно), а Microsoft – кто. С каждого компьютера, который где угодно производится, ему капают деньги, так как у каждого компьютера внутри сидит этот модуль – неуничтожаемый. Он был заложен как основание этой гигантской технологии. И с этим ничего нельзя сделать.

Кстати, о привязке институтов к технологиям: вы понимаете, что реализовать эту авантюру (авантюра потому что операционная система Гейтса - ДОС - полное барахло с точки зрения программистов - по ней учат как не надо программировать) можно только если все играют по принятым правилам - в данном случае правилам института собственности. С нашими пиратами до этого далеко.

Теперь придумали уничтожить сами компьютеры. Компания Sun.

 Человек номер два после Билла Гейтса, это его очень задевало, и он решил… Раз Билла Гейтса нельзя уничтожить, надо все компьютеры уничтожить. Поэтому компьютеры сейчас будут быстро сбрасывать, как отставшую технологию. Примерно как Япония сбрасывает устаревшие технологии в Корею, Малайзию, Таиланд.  В Россию будут сбрасывать компьютеры, поэтому у нас очень быстро компьютеризация страны идет. А некоторые думают:технологизация.

А за бугром будут не компьютеры, а  сети. Компьютер не  нужен. Можно подключиться к сети и скачать все, что нужно. Но только если будет мощная инфраструктура.

Между прочим. Сорос некоторое время финансировал науку, а теперь сказал, что пусть она подыхает, все равно она внутри ВПК и ничего не сделаешь. Теперь он вкладывает в инфраструктуру – у него большая программа, все университеты оснащает Интернетом. Это в контексте сброса компьютеров – раньше мы не знали, зачем покупать компьютеры, а теперь понятно, зачем они нужны. А сами они тем временем покрывают всю Америку оптоволоконными кабелями.

Раньше  было просто - США и  СССР  были в симбиозе:наши кулибины из ящиков  показывали 2 раза в год на пенопластовых макетах на парадах, во что бы они хотели поиграть, но денег маловато. Амеканские военспецы на трибунах все аккуратно фотографировали и затем ехали пугать госдепартамент. Им отваливали деньги, они все делали и КГБ оставалось только это якобы украсть.Потом начинался новый цикл из российского чисто конструкторского и американского проектного мышления , потом следующий и так до самой перестройки.

Теперь все несколько иначе: кулибиных вывозят в резервации в калифорнию и дают им творческие задания. Потом все доводят до ума, потом садят армии русификаторов и адаптаторов, потом отправляют все в Россию нанятым дилерам, а уже  те впаривают все в каждую расейскую семью. Опять:что производим, то и потребляем ,но по другому  сценарию. А говорят, что производство загнулось. Неправда все это - просто платить стали не всем как раньше. Малина кончилась. Тоже понятно - за калифорнию то бедным америкашкам платить приходится. Это ж раньше все задаром им доставалось, пока мы тут за железным занавесом щи лаптями хлебали и горбатились на мировую революцию. Вчерась моя соседка устраивала шикарные проводы сынишке:уезжал навсегда к папе в калифорнию. А первый ее муж в Австралии. Нетипично. Но у него там тоже дом и пара - тройка машин. Старшего ее сына все сманивает.

Это я все к тому рассказываю, чтобы вы поднапряглись и может увидели модули другого масштаба из которых собираются техногогии в мировом хзяйстве. Как видите есть виртуальные монстры и покрупнее ТНК. Это к вопросу о целом, в котором технологии (или  технологизация) вершит свои зловещие контркультурные функции.

3) К технологизации относится все, что описывается процессуально. Захватываемый технологизацией материал должен быть процессуализирован, описан как процесс. Только тогда он может быть встроен в технологию. Процесс здесь применяется к конкретному материалу. Имеется в виду технология как процесс. До того, как мы делали эту тенденцию конструктивной, инструментом своим, до специальной разработки категории системы, все идет ни шатко, ни валко. Проектировщики были основными забойщиками процесса технологизации; можно считать, что вся технологизация в двадцатом веке находилась в контексте становления проектного подхода, ему была в двадцатом веке соразмерна. А методологи хотят сделать ее соразмерной программированию. Так вот эти лентяи проектировщики очень слабо занимались процессуализацией. Если брать каталог процессов, которыми они оперируют, он до сих пор невероятно узок. О чем Розин и пишет.

Представьте себе проектировщика городской среды. Что он кладет на лист ватмана, прежде чем появятся кварталы, дороги? Он должен поставить в проектный вакуум некую морфологию, соразмерную некой технологии. Он должен вписаться в процессуальное целое. Следовательно, он должен все, что кладет, описывать процессуально. Они в принципе так и делали. Когда в шестидесятых годах методологи стали ассимилировать проектную деятельность, первое, что они заметили, что проектировщик – не тот, кто морфологией занимается, а тот, кто видит процессы. Ведущие идеологи и методологи проектирования тоже это понимали. Проектировщик – это не тот, кто проектирует конкретную морфологию, проектировщик - тот, кто все опроцессуализирует. Кто-то из них великих говорил: “Вы думаете, я лампу проектирую? Нет, я проектирую освещение”. Чувствуете глагольную форму? Но трудность состояла в том, что не было теории (аппарата) полипроцессуального анализа. Худо-бедно в инженерном стиле они процессы могли выделять, а когда нужно было накладывать два процесса на один материал, тут уже – чистое искусство.

Инженеры отработали, начиная с Гюйгенса каталог процессов, сидящих на конкретной морфологии. Выделяются и описываются теоретически колебания – если вы сходите в политехнический музей, там целый зал заставлен маятниками. Из этих конструктивных элементиков они набирали свои конструкции – первый этап технологизации. Сделать, чтобы два процесса были на одном материале – этого инженер не может по принципу. Все, что он мыслит – всегда монопроцессуально. Что делает проектировщик, если он не проектировщик, а конструктор-инженер? Выделяет товарные, транспортные потоки, как люди ходят, как освещение… Соответственно, здесь двери поставим, здесь у нас будут мыться… И вообще дом – это машина для жилья. Ядерный процесс заложили и построили. А уж потом те, кто заехал, начинают стены ломать, лоджии строить, из кухонь делать гостиные… Это уже их не касается. Ну, не сумели или не предвидели. Приходится хрущобы ломать.

Как раз с третьим пунктом и возник затык и основное препятствие на пути технологизации. Есть подозрение, что невозможность учета неких фундаментальных социокультурных процессов и вынудила забойщиков (в нашей стране) уничтожать все, что невозможно описать как процесс. Нельзя описать какие-то институциональные процессы – значит, надо их просто вырезать. Нельзя семью ассимилировать – скажем, что она является ячейкой социалистического общества и пошлем женщину на работу.

Итак, три конструктивных момента. Что значит – конструктивные? Я должен выделять модули, целостность должен описывать процессуально, а модули выступают в качестве материала, поэтому проблема: процесс один, а внутри у каждого модуля своя процессуальная жизнь.

Возвращаемся к кинематографу. Была некая сфера: снимали, показывали, смотрели. Все это было органично: в контексте идеологии, в контексте лозунга “Из всех искусств для нас важнейшим является кино”. Георгий Петрович рассказывал, что кинотеатр на Арбате был таким социокультурным местом – ого! Приходит Перестройка. Пленум советских кинематографистов, студии отделяют от копировальных фабрик и бросают прокат на произвол. Нормирующую функцию Госкино в прокате, ликвидирует как класс. А это все было соразмерно. Как бывает устроена квазитехнология? Подойдет схема 1. Пишем "производство фильмов". Дальше не касается. Но есть административно организованный показ, чиновники коего (ответственные люди, пропущенные через соответственные инстанции при райкомах) знают, что народу нужно смотреть. Во главе кинотеатров сидят соответствующие люди. Тогда этот администратор, опираясь на то, что народ смотрит фильмы как на естественный социокультурный процесс, начинает описывать этот процесс – что народу надо смотреть. Значит, нормировка происходит от последнего. Правильно?

Почему так случилось? Потому что Сталин  страте творцов выделил особую нишу – возникли творческие союзы (литераторов, кинематографистов и т.п.) Они стали аристократией внутри социалистического общества. И он потерял возможность инструментально контролировать (только другими способами). Невозможно уследить за творчеством. И если иметь хорошие связи, можно в принципе снимать что угодно. Основное дело, которым занимались режиссеры в доперестроечный период – хождение по инстанциям. Для этого нужно было иметь хорошие связи, поэтому всячески приветствовалась олигархия внутри Союза кинематографистов, которая была встроена через Госкино в бюрократические структуры. А уж если ты получил карт-бланш, можешь снимать “Войну и мир” на четыре серии, тебе будут платить…

Это согласование творчества происходило в административных инстанциях, но поскольку они в этом ничего не понимали – госкиношники, то соответственно, все шло от последнего. Невозможно контролировать процесс производства (творчества), поскольку производство по определению – чего-то ненужного. А этой страте нужно было дать такую возможность. Но что крутится в кинотеатрах – это уже их епархия. Поэтому хорошие фильмы никто и нигде не видел.

И вот это гармоничное целое, которое знало, как функционировать, делится на три куска – производство фильмов, кинокопирование – перевод на носители, которые можно передавать в прокат, а прокат был не как у американцев, а распределительная по кинотеатрам инстанция, и функционирование этих кинотеатров.

Следите за мной внимательно! Я эту стрелку называю специфическим процессом, я говорю: "функционирует". Почему? Потому, что не производят, не воспроизводят ничего… Вообще в джентльменском конструкторском наборе для описания целостностей, еще не технологизированных, есть понятие сферы и сферные процессы:

·        производство,

·        воспроизводство,

·        функционирование,

·        развитие,

·        организация, руководство, управление,

что еще?

Елисеева. Образование.

Котельников. Нет, образование не входит.

Елисеева. Ликвидация.

Котельников. И ликвидация. Что-то я забыл.

Что происходит? Ядерным, как я сказал, становится  функционирование. И все к нему редуцируется, упрощается.Почему? Потому, что удается выделить такой монопроцесс. По крайней мере описать. Всем понятно, что такое функционирующий кинотеатр. А наложить на кинотеатр воспроизводство и производство невозможно – не знают, как это сделать. Смотрят тупо на американский многозальный кинотеатр, в котором происходит черт знает что. Почему там продают черт знает что и играют подозрительные музыканты? Какое это имеет отношение к подконтрольному кинематографу - им не понятно Они думают, прости их господи, что раз танцевальная площадка, то там нельзя устраивать разборки а надо танцевать, а в кино нужно смотреть а не целоваться на заднем ряду? Что сейчас Соловьев пытается сделать в Ударнике  Кроме просмотра фильма, там происходит еще некое событие. Всегда, каждый раз по какому-то поводу.

Итак, редуцировано чисто инженерно до монопроцесса, и логика этого процесса начинает управлять всем другим. Таким образом, вся технология предстает как монопроцессуальная. Под личину одного-единственного процесса – функционирования и заполняемости кинотеатров. Поэтому строят гигантские залы в предположении, что этот процесс функционирования будет вечным (вспомните представление производственника о том, что то, что он производит, где-то будет вечно). Архитекторы озабочены тем, чтобы каждый квартал обставить гигантским кинотеатром. А потом, по мере снижения заполняемости залов и перехода зрителей к видео-экрану постепенно начинает мучить вопрос: что с этим делать?

Что происходит? Это все более-менее функционирует до тех пор, пока это все не посечено начальством. Если посечено, то каждый фрагмент червяка стремится реанимировать себя до полного целого. Он не хочет больше быть встроен в функционирование кинотеатров. Появляются маленькие студии, которые лепят Бог знает что, ориентируясь не на того зрителя, который вынужден ходить в эти кинотеатры, а на того, который развращен видео. Появляются салончики, быстрое копирование (в том числе пиратское) на видеокассеты. Вы помните, как это происходило (начиная с 1989 года). Маленькие студии делают ставку на это, не на кинотеатры. То есть начинают воссоздавать отсутствующий орган, который был назван функционированием в придачу к производству. Два процесса худо-бедно связываются. А как же быть с воспроизводством? Никто об этом не думает, даже не знает, как думать. Поэтому, несмотря на временное подспорье в виде видеозальчиков, видеокассет и прочее, оно куда-то все загнулось. И что бы наши режиссеры ни производили, все покрыто американской киноиндустрией. А она устроена совершенно иначе.

Здесь я сделаю ключевой ход. Вы помните три конструктивных принципа технологизации. Вопрос: какова должна быть единица или модуль (по принципу), удовлетворяющий всем трем конструктивным требованиям? Чтобы он мог быть сборным-разборным, мог встраиваться куда угодно, был соразмерен существующим мыслительным возможностям процессуального описания, процессосообразным, и чтобы он был таким, чтобы обеспечивать процесс воспроизводства как ядерный для идеи технологизации. Здесь появляется

4) четвертый принцип. Работы шестидесятых годов приводят нас к выводу, что такая единица должна быть рефлексивной. Появляется схема актора. Она описана в литературе, предложенной вам. В каком смысле? Я поясню эту мысль на еще одной технологической идее, которая вообще невозможна без рефлексии. Производство свободного времени. Она находится в контексте принципа сборки-разборки в следующем смысле: если у вас возникла идея очередной процессуализации и захвата за счет этого очередного материала и вы даже знаете, из каких модулей этот новый процесс набрать, всегда остается проблема высвобождения людей, встроенных в предыдущую технологию. Это ключевой момент и особое искусство. Как выводить людей из старой технологии? В какие буферные зоны, в какие другие модули, которые затем вставляются в новый конструкт? Для того, чтобы его оттуда вынуть, должна быть некая "свободная зона" (на предпринимательском языке). Такой буфер, в который его можно временно вставить и посмотреть, к чему он пригоден и что с ним делать дальше. Таким буфером может быть образование – вот его служебная в контексте технологизации функция. А может быть то, что вне образования названо было зоной производства свободного времени.

Поясню на байке.

Мне нужно было встретиться с коллегой у метро Семеновская. А место встречи мы обозначили нечетко. Выхожу я из метро и начинаю бродить по рынку. Натыкаюсь на торговку куртками по 50 тысяч за штуку. Такая стопка курток у нее лежит. Рядом стоит дама и смотрит на эти куртки. И я подхожу – случайно, но с определенной целью – я разыскиваю коллегу. Неожиданно начинается дикий скандал. К ней подбегает другая женщина и начинает орать на первую: "Какое ты имеешь право здесь с такими ценами нам все сбивать! Быстро отсюда убирайся!" И начинает ее просто выпихивать, треплет эти куртки, вцепляется в волосы… Дело доходит до драки. Потом прибегает еще одна, начинает утихомиривать эту и кричать: "Давай купим у нее все по 50 тысяч! Мы сейчас за 90 продадим тут рядом!" Все это с диким криком. И дама, которая разглядывала, ввиду этой ситуации срочно покупает куртку и уматывает, пока не поздно. Скандал мгновенно затихает. И вдруг они обнаруживают, что рядом стою я. Технологический цикл еще не докручен. Но что со мной делать, они не знают, потому что я как-то странно стою – не поймешь. Они не уверены, свободен я или нет от того дела, в котором я, возможно, занят.

Что здесь важно.Нужно было освободить эту женщину от денег, а деньги у нее включены в контекст. Она колеблется, отдавать или нет. Ее нужно освободить от иллюзии, что ей нужны деньги. За счет того, что в американской технологической индустрии было названо кино-шоу-бизнесом. Весь материал искусства постепенно втягивается в эти технологии и становится функционально употребленным. Это был на самом деле концерт, они дрались по-настоящему и с большим удовольствием.

Зачем кинематографистам фестиваль? Устроители Московского кинофестиваля удивляются: зачем американцам фестивали, их фильмы и так хорошо продаются. Фестиваль, концерт, конкурс, шоу выполняют функцию технологической фиксации рефлексивного отношения к тому месту, которое ты занимаешь в предыдущей технологической линии. Ты повисаешь в раздумьях: свободен ты или нет? Если мы имеем накатанную технологическую линию, а нам нужно провести ее реорганизацию, без фестиваля никак не обойдешься. Если один американский тип кинотеатров ориентирован на определенную страту, то там вечно будут прокатывать определенные фильмы: боевики определенного типа, сериалы определенного типа. Некоторые думают о том, как освободить людей от вклеенности в эти экраны. А у нас - сколько лет идут мексиканские сериалы? До каких пор это будет продолжаться? И нужно ли из этого выниматься? Никто не знает.

Я думаю, что с середины двадцатого века стандартным технологическим приемом для искусства стал скандал. А потом  он был встроен в гигантские технологические линии  Это вам известно, что без скандала никакого искусства не бывает. Есть такие инсталляторы, которые – один поехал в Голландию, стал бегать по улицам голым и кусать людей – Кулик. А в  Швеции привязал себя на цепи и имитируя собаку, стал набрасываться…

Когда я где-то в 91 году сообразил, что фестивали должны нести функцию фиксации рефлексивного отношения, а не ту функцию, которая уже технологизирована – собирается элита и оценивает. Я   попытался в качестве конструктивных элементов, выполняющих друг по отношению к другу вынимающую и освобождающую – в этом смысле рефлексивную функцию – набрать из наличного материала и приписать им социокультурные позиции. Там были студенты, кинолюбители, искусствоведы. Попытался устроить свалку и вас (имеются в виду стажеры ШКП) туда пригласил в качестве зачинщиков скандала. Я уселся на подиуме, объявил, что я буду читать двухчасовую лекцию и стал всех поливать грязью. Разлогов, главный кинокритик страны  как руководитель круглых столов, заменявших жюри вынужден был сидеть  прямо передо мной. Предварительно я устроил дикий скандал с главным менеджером и организатором Курдиной и еще кое с кем поругался. Но как социокультурный оператор я сработал плохо. Генисаретский это мне обЪяснил: скандал должен быть изящщным .  Пока  я не знаю как это понимать Я к тому же не предвидел, что Разлогов станет моим директором.

Фестиваль играет роль оснащения каждой из этих единиц рефлексивной функцией (в частности, за счет скандала). А скандал тоже технологизируется. Американская академия кино, которая присуждает Оскара, есть не что иное, как собрание социокультурно значимых представителей профессиональных страт, которые в течение года скандалят.

А в СМД технологиях программирования роль скандала играет фирменное блюдо под названием проблематизация. Те процессуальные единицы, которые были заимствованы у других позиций: у проектировщиков – процедуры целеполагания, у научников – процедуры тематизации – их необходимо было дополнить функцией проблематизации. Георгий Петрович - руководитель ММК был мастером скандала. У него в технологической линии проблематизации первым пунктом значится: конфликт. И он должен быть организован.

Еще я должен дать задание.

 

Пояснение к заданию по теме, связанной с производством свободного времени.

Котельников. Производство свободного времени – один из важнейших процессов в контексте пост-технологизации, то есть перехода к инфраструктурной организации.

Человек – существо занятое. Если надо его направить в другое место, то есть проблема того, что он занят. Следовательно, нужно производить ниши, где он отклеивается от своего  дела.

Технопарки, технополисы – инфраструктуры освобождения. Гербалайф можно рассматривать как свободную зону. В ней все технологизировано.

Основные технологии производства свободного времени: Здоровье, арт-бизнес и туризм.